Епископу Иваново – Вознесенскому и Кинешемскому Иосифу
От протоиерея Михаила Махова (запрещенного в служении)
Ходатайство
Высокопреосвященнейший, Владыко!
Получил извещение о решении епархиального суда прошедшего 25 марта 2010 года. Это было второе заседание которое, не исправило ошибок первого. По этому, считаю это решение не законным а суд не лигитимным по следующим причинам:
Секретарь суда, игумен Мефодий (Кондратьев) сразу сообщил мне о только отрицательном для меня решении, которое будет принято судом, и о том, что материалы собираются для этого отрицательного решения. Таким образом, суд изначально был нацелен на получение доказательств моей вины, и отрицания фактов моей невиновности. Это полностью нарушает все принципы суда и его справедливость.
Еще суд совершил следующие нарушения:
Нарушены следующие правила следующих документов:
«ПОЛОЖЕНИЕ О ЦЕРКОВНОМ СУДЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (МОСКОВСКОГО ПАТРИАРХАТА)» от 26 июня 2098 года.
Статьи из последнего документа:
Статья 9. Самоотвод судьи епархиального суда
1. Судья епархиального суда не может рассматривать дело и обязан заявить самоотвод, если он:
* является родственником (до 7-й степени) или свойственником (до 4-й степени) сторон;
• состоит в непосредственной служебной зависимости от сторон.
Если стороной “заявитель” являлись Вы, или епархиальный Совет, то судьи, согласно этому правилу, должны были взять самоотвод, что они не сделали.
Статья 10. Состав лиц, участвующих в деле.
1. Лицами, участвующими в деле, являются стороны, свидетели и иные лица, которые привлечены церковным судом к участию в деле.
2. В качестве сторон по делам о церковных правонарушениях выступают заявитель (при наличии заявления о церковном правонарушении) и лицо, обвиняемое в совершении церковного правонарушения (далее — обвиняемое лицо).
Никакого “заявления” в суд, никем, подано не было. Я на двух “допросах”, просил секретаря игумена Мефдия. Показать мне заявление и письменную формулировку пунктов обвинения. Ничего мне так и не показали и никакого заявления, по -видимому, в деле нет (с делом мне познакомиться тоже не дали)
Так как не было никакого “заявления”, то не увидел я на суде никакого “заявителя” То - есть в суде отсутствовала одна из сторон. Если же со стороны “заявителя” выступал кто - то из состава суда (а они все только это и делали), то никаких документальных полномочий на это мне ими предоставлено не было. Да и не могло тогда доверенное лицо быть в “составе суда”.
Статья 12. Содержание вызова в епархиальный суд
Вызов в епархиальный суд составляется в письменной форме и содержит:
* указание, в качестве кого вызывается адресат;
* необходимые сведения о деле, по которому вызывается адресат.
Кем я был в ходе процесса, так же официально установлено не было
Два раза меня вызывали на “допрос” телефонными звонками. Первый раз я поехал в Вичугу, куда меня пригласили, даже не сказав зачем. Второй раз, мы поговорили по телефону о том, что пора всю эту ерунду заканчивать и просто мирно поговорить, на что мне и пообещали: “Ну вот, мирно и поговорим”. Я, окрыленный, и весь в надеждах (конечно практически без документов и других доказательств) приехал в Иваново в епархию. А там…. перекрестный допрос,где 4 человека задавали “извращенные” вопросы. Бежать было некуда. Ни на первом ни на втором “допросе” в качестве какого лица я выступаю в деле, мне объявлено не было. Обвинение так же не предьявлялось. В “повестке”на “суд” я был вызван “в качестве стороны”.
А уж о “неоходимых сведениях о деле” речи вообще никакой не шло. Не то, что не выслали необходимые для ознакомления материалы, а при моем посещении их от меня тщательно прятали.
Статья 13. Доказательства
1. Доказательствами являются полученные в предусмотренном настоящим Положением порядке сведения, на основе которых епархиальный суд устанавливает наличие или отсутствие относящихся к делу обстоятельств.
….
4. Церковный суд проверяет достоверность доказательств путем установления их источников и способов получения. Епархиальный суд всесторонне исследует доказательства.
В сущности никакой проверки доказательств не было. В некую “справку” с обвинениями, набраны выдержки из каких – то писем, каких – то статей, и каких – то публикаций (не видел “каких”, так как с делом не был ознакомлен). По некоторым из них ранее проводились проверки и факты не подтвердились. Часть “документов” вообще судом не исследовалась и никаких заключений суда по достоверности документов не существует. В основном же “обвинительная” справка построена на домыслах и предположениях, что в любом суде категорически запрещено.
5. Церковный суд не вправе отдавать предпочтение одним доказательствам перед другими и должен оценивать все доказательства по делу в их совокупности….
Эта часть положения “судом” нарушена полностью. И прежде всего тем, что никакой возможности предоставить свои доказательства “обвиняемому”, мне, дано не было. Начало этого нарушения в том, что официально, в письменном виде, четко по пукнктам, с приложением доказательств по каждому, никакого объвинения выднуто не было В ходе “сдедствия” секретарем суда и другими сотрудниками епархии, только устно задавались вопросы, по которым мне надо было “догадаться”, в чем меня обвиняют. Ни одного пункта утверждения вины, да еще и в письменном виде, я не видел. Понять в чем меня обвиняют, во время чтения какой - то справки на суде, несколькими лицами, со сменой речи и громкости, вдали от меня, в течении целого часа, я так и не смог. На то, что все--таки я смог услышать, дать пояснения мне не позволили. Ограничились опять задаванием вопросов, и “требованиями” о том, что я должен говорить то, что они “хотят слышать”. Предоставить, хоть какие -либо свои доказательства, возможности мне не дали. Моя просьба о проведении комиссии и экспертизы по некоторым материалам, даже не рассматривалась. (см. аудиозапись суда).
«Положение о Церковном суде» не однократно ссылается на Кодекс Гражданского суда, который нужно смотреть, в случае необходимости, установления законности действий суда. Большинство документов, согласно ему, в дело включены, абсолютно не законно. Так не подлежали включению, и рассмотрению, материалы Ленинского районного суда г. Иваново по делу об оскорблении меня и моей семьи в Интернет. Не законно приобщение к делу посланных мною ранее заявлений, по другим делам, в епархиальный суд. Так как мне отказано в принятии их к производству, то они не считаются «юридическим документом» и подлежали возврату мне или уничтожению. Никакой критики не выдерживают и включенные в дело распечатки с Интернет сайтов. Кто, когда, и на каких основаниях их скопировал, их подлинность, принадлежность сайта мне и т.д. не устанавливалось и протоколов включения той или иной «публикации» в дело не составлялось. Какие другие документы имеются в деле - я не знаю, так как ознакомиться с делом мне не дали. Однако эти «лжедокументы» были не только включены в дело, но из них взята часть содержания для моего обвинения, да еще и им, по всей видимости, «дано предпочтение» – что совершенно не допустимо.
В качестве доказательства достоверности своих показаний и установления источника их, свидетель обязан указать место и время событий, а так же дополнительные факты, подтверждающие эти данные. Ни один из свидетелей этого не делал. “Свидетели” строили свои догадки и “пользовались” не точными воспоминаниями. Один из свидетелей “предьявил” незаконно, тайно, сделанную запись телефонного разговора со мной, и суд принял её, как “доказательство”, что категорически не допустимо.
Статья 16. Объяснения сторон и иных лиц, привлеченных церковным судом к участию в деле
1. Объяснения сторон и иных лиц, привлеченных церковным судом к участию в деле, об известных им обстоятельствах дела могут быть даны как в ходе подготовки дела к рассмотрению, так и на заседании епархиального суда в устной или письменной форме. Данные объяснения подлежат проверке и оценке епархиальным судом наряду с другими доказательствами.
Возможности дать свои обьяснения, мне , как при подготовке к суду, так и во время заседания суда мне не дали. Я только мог отвечать на какие - то вопросы, (носящие как правило провокационный порядок), задавемые без логики, без увязки с содержанием документов, без отсылки к пунктам обвинения. Хаос происходящего вообще не позволил мне понять, в чем меня обвиняют и на основании чего? Порядок хода суда, исключил мою возможность дать полноценные объяснения, и предоставить какие -либо доказательства.
Статья 18 . Свидетельские показания
1.Свидетелем является лицо, которому известны какие-либо сведения об относящихся к делу обстоятельствах.
2. Лицо, ходатайствующее о вызове свидетеля, обязано указать, какие обстоятельства дела может подтвердить свидетель,….
2. 3. В случае привлечения церковным судом свидетелей их должно быть не менее двух (Апостольское 75 правило; II Вселенского Собора 2 правило).
Это правило для всякого праведного суда взято со слов Господа помещенных в Евангелие от Матфея, (75 зач., 18, 10–20)…”Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово;….”
Суд не выполнил требование «положения» приглашения «не менее двух», свидетелей, по каждому обвинению. В Евангелии сказано, что «два – три» свидетеля должны подтвердить «всякое слово». Суд полностью нарушил это правило. Каждый свидетель выступил по какому - то отдельному обвинению, и кроме его свидетельства никаких других фактов по этому обвинению нет. Это грубейшее нарушение не только «положения», но и слов Господа Нашего Иисуса Христа.
Впрочем, и свидетелей, в юридическом понимании, на суде вообще не было. Выступали непосредственные участники события (факта вины), в котором меня и обвиняют. Свидетелями они могли быть, если бы наблюдали событие со стороны. Или косвенно, могли быть, если бы их пригласила «заявившая сторона», но так как «заявившей» стороны не было, то в действительности они выступили как «заявители». А голословные (то есть без дополнительных доказательств) заявления «заявителей» судом приняты быть не могут. Таким образом, этот пункт нарушен – дважды: на суде не было не то что «не менее двух свидетелей», по каждому факту обвинения, их не было вообще.
Взятые в ходе следствия показания свидетелей, тоже подлежат большому сомнению, так например, у одного «свидетеля» (Воронковой В.А.) не только нельзя было брать показания потому, что она не однократно совершала попытки самоубийства, но и уличена самим же судом в рукоприкладстве к священнику. В справке прозвучали слова, что «одна женщина» била Махова «по лицу» - эта «женщина» и была Воронкова. Оценки её свидетельств и связь их с неприязненными отношениями сделаны не были. Её показания, приняты судом и включены в дело.
Статья 19. Вещественные доказательства
1. Вещественными доказательствами являются вещи и иные предметы, с помощью которых выясняются обстоятельства дела.
2. Вещественные доказательства при подготовке дела к рассмотрению в епархиальном суде осматриваются по месту их нахождения. В случае необходимости вещественные доказательства могут быть доставлены для осмотра в епархиальный суд. Данные осмотра заносятся в протокол.
Эти пункты постановления были нарушены полностью. Вещественных доказательств , по - видимому(я дела не видел), было предоставлено не много. Но значительно важным из них является «афиша», яркая и в то же время глупая по содержанию, она «предъявляется» в качестве доказательства вины в участии меня в «магических действиях». Никакого протокола её осмотра, в котором бы были установлены факты изготовления её мною и для меня, вывешивания её в качестве рекламы на улице, соответствия, какому -либо, и когда – нибудь состоявшемуся событию -не было. В то же время: афиша явно не соответствует тем признакам и фактам, которые ей приписывают. Я наконец, на суде имел возможность её разглядеть и увидел, что она явно никогда нигде не вывешивалась, так как на ней нет ни даты проведения мероприятия, ни места, ни признаков крепления её чем -либо на поверхность. Кроме того, на афише напечатано название «объединения», которого с таким названием не существовало. В афише есть количество экземпляров, но нет номера тиража и данных изготовителя, что по тем временам было недопустимо. Суд не только не провел экспертизы «афиши», но и пошел на второе нарушение, когда такую же «афишу» вынул, во время дачи свидетельских показаний на суде, из своего рукава, протоирей Виталий Уткин. Под клятвой, он сообщил суду, что его экземпляр, был им «снят с забора в городе» (Родники). (Это была явная ложь). Суд не стал проводить «осмотра» афиши и не занес результаты осмотра в протокол. (А второй экземпляр - абсолютная копия, и по складкам, и по жирным пятнам, первого и говорит об одном, что он много лет пролежал с первым вместе и также никогда не вывешивался «на заборе»). Таким образом, нарушено правило не только осмотра вещественного доказательства на месте, но и при доставлении его в суд, должного осмотра, и оценки ему не было.
1. Статья 20. Аудио- и видеозаписи
Лицо, представляющее в епархиальный суд аудио- и (или) видеозаписи на электронном или ином носителе, обязано указать, когда и кем они осуществлялись.
Грубейшее нарушение сделано и при принятии, как вещественное доказательство, тайно сделанной записи телефонного разговора, якобы со мной, иеромонахом Ингнатием Марченко. Ни подлинность разговора, ни законность производства записи - суд устанавливать не стал, и в протокол, как я понимаю, такого «осмотра» не вносил. (не дано и нравственной оценки тайной записи и прослушивания телефонных разговоров)
Таким образом, или надо признать, что «свидетелями» не были предоставлены доказательства, или что они явно солгали, предоставляя их.
Статья 21. Заключения экспертов.
1. При возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний, церковный суд назначает экспертизу.
Я просил сделать экспертизу некоторых документов и вещественных доказательст, мне в ней отказали, причем не обосновывая и не оформляя официально отказ.
Статья 39. Заседание церковного суда.
4. Церковный суд при рассмотрении дела исследует подготовленные аппаратом церковного суда материалы, а также имеющиеся доказательства: заслушивает объяснения сторон и иных лиц, участвующих в деле; показания свидетелей; знакомится с документами, в том числе протоколами осмотра вещественных доказательств, и заключениями экспертов; осматривает доставленные на заседание вещественные доказательства; прослушивает аудиозаписи и просматривает видеозаписи.
Судом эта часть “положения” нарушена грубейшим образом. Из процесса напрочь исключили не только “изучение”, но и оглашение имеющихся в деле материалов. (С которого и начинаеться “изучение”) В ходе суда, я увидел, что не только я не знаком с матералами дела, но и судьи не видели их. (см. аудиозапись суда) Полагаю, что в деле нет ни докуметов утверждения материалов судьями, ни протоколов голосования за включение тех или иных документов и вещественных доказательств в дело. Суд “прошел” без изучения материалов и оглашения их в суде. Мне в прослушивании аудио и видео записей отказано без объяснения причин.
Статья 42. Порядок разрешения вопросов церковным судом.
1. Вопросы, возникающие при рассмотрении дела церковным судом, решаются судьями церковного суда большинством голосов. При равенстве голосов решающим является голос председательствующего.
2. Судья церковного суда не вправе воздержаться от голосования.
Ни по одному вопросу которые ставил я а так же вставших перед судом во время заседания например приобщение к делу вещественных доказательств) голосования не проводилось
Статья 44. Порядок составления и содержание протокола заседания церковного суда.
1. Протокол заседания церковного суда ведется секретарем и должен содержать все необходимые сведения о рассмотрении дела.
Протокол суда вел не секретарь игумен Митрофан, а каким то не представленным мне лицом. Это не только нарушает данное правило, но и нарушает “закрытость” суда. Закрытость суда была нарушена и публикованием на частном сайте “Иваново – Вознесенская епархия”. На нем некая “группа православных христиан” за месяц до проведения суда сообщила общественности (раньше чем я узнал) что дело передано в суд, и цель его “передачи”
В ходе слушания дела ряд свидетелей дали, (после клятвы) ложные показания.
В показаниях протоиерея Виталия Уткина и игумена Даниила Дворцова есть прямые доказательства этого, в показаниях иеромонаха Игнатия Марченко – косвенные.
В ходе подготовки и проведения второго заседания, нарушений сделанных судом только увеличилось, так как оно:
1. Было совершенно новым судом, так как не рассматривало фактов и материалов, представленных на первое заседание, а рассматривала какие - то новые «факты», о которых я заранее не был извещен, и к ответу на них не имел возможности подготовиться
2. Ответы, написанные секретарем суда по факту нарушений допущенных на первом заседании суда, не имеют обоснований в Положении о епархиальном суде. Это простой набор его измышлений, с выдернутыми из контекста фразами из Положения и писем в епархию. Указанные мною нарушения, не рассматривались и не разбирались.
3. В ходе судебного заседания, члены суда высказывали свои, надуманные обвинения, и ни чем их не доказывали.
Кроме этого, было сделано еще множество серьезных нарушений, доказательства о которых я готов предоставить Вам лично.
Я так и не получил письменного обвинения, и указаний на нарушения которые я совершил. В ходе суда я услышал (можете проверить по аудиозаписи) на вопрос о том, в чем же конкретно меня обвиняют Примерно такой ответ (запись не делал, по этому дословно не могу привести) – «Мы Вам на первом заседании зачитали 50 страниц и сейчас 30, а вы так и не знаете в чем вас обвиняют. Заявляю – не знаю. Все претензии один сумбур. Ни доказательст, ни оснований их мне вменять нет.
Все же осмелюсь прокомментировать не многое что я понял в обвинениях.
1.Все обвинения меня в занятии какой то магией и отступления моего он нашей Церкви, не только не имеют достаточных доказательств, но и не применимы ко мне, так как я крещен и введен в лоно Церкви в 1992 году иереем Ататолием (теперь игуменом Августином) Анисимовым. В младенчестве, я был только погружен, и то не ясно священником, какой церкви. Мать в этом не разбиралась, а сейчас ей 94 года и она ничего пояснить не могла. В ходе крещения я и произносил чин отречения и был миропомазан и имел пострижении влас и на меня был, впервые, надет крестик. Тогда же я и был венчан и крестили моих детей. Крещение проводилось в Казанском храме г. Иваново. Давая мне благословление на священство в 1993 году Святейший Партиарх Московский и Всеяруси Акексий 2, мой духовник Архимандрит Наум, и рукоположивший меня Архиеписком Иваново – Вознесенский и Кинешемский Амвросий, претензий, ко мне по этому поводу не имели. И сейчас они полностью незаконны.
3. Оценка моей деятельности в годы служения, по некоему письму Архиепископа Иваново – Вознесенского и Кинешемского Амвросия не состоятельна, так как письмо поддельное, и я сам его в епархию для разбирательства и сдал. Его оценка в том, что он наградил меня многими наградами, включая званием протоиерея, неоднократно приезжал на приход, и говорил, что наш храм самый красивый в области. (после восстановления куполов)
4. Все претензии. сделанные мне на основании писем В.М. Дубова незаконны, так как факты указанные им, проверялись в ходе уголовных дел которые были заведены на меня по его заявлениям (4 заявления и десятки судебных заседаний) Следственными органами и судом доказано, что все его обвинения ложные. Государство принесло мне дважды официальные извинения. Одно сделал начальник Пестяковского РОВД С.Ю Грудин, за затяжку и незаконные действия милиции в ходе расследования. И одно зам прокурора Пестяковского района И.С. Гусев от лица государства, за незаконное заведение дела и затяжное (по настоянию Дубова) его расследование. Суд принял решение выплатить мне компенсацию в сумме 70 тыс. рублей. Дубов все то делал в целях конкуренции, так кА за это время, по видимому на основе моих документов, сам сделал цех воды и еще и использует на этикетке изображение храма, который красивым сделал я.
5.Все перепечатки сделанные, яко бы, с моих страниц в интернет, в которых содержаться, яко бы мои нарушения, не имеют никакой юридической силы. Я их в материалах дела, так и не смог посмотреть и проверить подлинность и не низменность текста. То, что мне было представлено, взято с какого то, не имеющего ко мне ни какого отношения постороннего сайта. Кроме того, когда я спросил (можно проверить по аудио записи)что, выносит ли мен суд, какие то обвинения прочитав справку «второго» заседания, я услышал в ответ что нет.
5. По моему «открытому письму» к Вам мне трудно, что либо говорить, так как я не видел текста, представленного Вам. Я не уверен, что он совпадает с моим. Но, тем не менее, я уже приносил, и опять приношу извинения, за некоторую резкость и оскорбительность моего тона. Это было вызвано настроением, связанным с самочувствием жены. Я сожалею, что все так получилось.
По совокупности всего сказанного и увиденного, я делаю вывод, что Суд Иваново – Вознесенской и Кинешемской епархии нарушил все основные статьи «ПОЛОЖЕНИЕ О ЦЕРКОВНОМ СУДЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (МОСКОВСКОГО ПАТРИАРХАТА)» от 26 июня 2008 года.
В связи с вышесказанным, слезно умоляю Вас, на основании части 2, пункта 1 Статьи 47 дать указание …”об освобождении” меня “от канонической ответственности”.
Некачественность подготовки дела, грубейшие нарушения при его рассмотрении, не позволяют мне считать его справедливым, честным и православным.
Надеюсь, на Вашу милость и любовь, которые позволят дело закончить правильно.
Заштатный клирик Иваново – Вознесенской и Кинешемской епархии, протоирей Михаил Махов.
6 апреля 2010 года.
Христос Воскресе!
